«Чёрный лебедь» парит над Днестром

В результате Киев может получить войну на два фронта

11.06.2015 в 15:59, просмотров: 2394

Но речь пойдёт не о редкой популяции птиц. И вообще не об орнитологии. «Чёрный лебедь» (The Black Swan, TBS) – это гипотеза американского экономиста Нассима Талеба о значении случайностей, в том числе и в истории. Это когда малое событие имеет столь значительные последствия, что меняет прогнозируемое течение событий.

Я не особо верю в саму теорию Талеба, поскольку для меня, по Гегелю, «случайность» навсегда останется «неосознанной закономерностью». Но что касается значительности неожиданных последствий – здесь с Нассимом спорить трудно. И с такой точки зрения то, что сейчас заваривается в районе Приднестровья – это, конечно, «черный лебедь».

Что мы сейчас имеем на левом берегу Днестра, в Приднестровской Молдавской Республике (ПМР)? Юридически – «непризнанное государство».

Это не политическая декларация автора, это констатация факта. Сегодня существуют две основные теории признания государственности: конститутивная и декларативная. С конститутивным подходом все просто: новый субъект международного права (государство) возникает в случае признания других подобных субъектов (государств). Декларативная теория развивается в противовес амбициям крупных государств, считающих себя вправе быть высшими судьями в международном процессе. В «Конвенции Монтевидео», подписанной на 7-й Международной конференции американских государств в 1933 году и вступившей в силу в 1936-м, роль внешнего признания для новосозданных государств была просто сведена к нулю: «Политическое существование государства не зависит от признания другими государствами» (статья 3) и «Государства юридически равны, пользуются теми же правами и имеют равные возможности в их осуществлении» (статья 4). А что есть в таком случае само государство? Да всего лишь практическое осуществление четырех признаков: 1) постоянное население; 2) определенная территория; 3) правительство и 4) способность к вступлению в отношения с другими государствами.

А что до внешнего признания, так на планете столь много непризнанных государств, что это вызывает определенные сомнения в конститутивной теории в целом. Сейчас выделяют 3 типа непризнанных государств: «члена ООН, не признанного хотя бы одним членом ООН» (пример – Израиль, не признанный 32 членами ООН); «не-члена ООН, признанного хотя бы одним из ее членов» (Китайская Республика, или Тайвань, признанная 21 страной) и «не-члена ООН, признанного хотя бы одним не-членом ООН» (Нагорно-Карабахская Республика, признанная Абхазией, Южной Осетией и Приднестровьем). Да чего уж там: Китай, этот «планетарный локомотив», с формальной точки зрения тоже непризнанное государство со стороны 21-го международного субъекта, признавшего Тайвань.

Так что, если принять платформу «Конвенции Монтевидео» (а всерьез ее никто и не опровергал), то с точки зрения ее критериев Приднестровье – это государство, причем уже с четвертьвековой историей развития. И обосновать террористическо-сепаратистскую сущность ПМР и необходимость проведения антитеррористической операции будет более чем затруднительно именно из-за пусть и неполноценного, но государственного статуса Приднестровья.

И по отношению к этому государству предпринимаются действия, которые подавляющим большинством экспертов расцениваются как блокада. На момент написания этих строк – экономическая, но с перспективой развития в блокаду военную. С точки зрения международного права, блокада – это особая форма ведения военных действий, которая заключается в изоляции блокируемого объекта с целью не допустить осуществления им своих внешних связей. С этой же точки зрения блокада, если только она не введена в качестве одной из принудительных мер по решению Совета Безопасности ООН (статья 42 Устава ООН), рассматривается как акт агрессии.

Кроме того, любая блокада – дело опасное и для ее организаторов, поскольку создает предпосылки для невозможности существования на определенной территории гражданского населения. А отсюда – рукой подать до «предумышленного создания для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее». Если кто не узнал, напомню: это третий из пяти типов действий, определяемых конвенцией ООН как «геноцид». И не сомневаюсь, что приднестровская власть поднимет дикий крик об элементах геноцида в регионе. Уже поднимает.

Что делает любое государство в случае агрессии по отношению к нему? Варианта два: взывает к окружающему миру и сдается, или взывает к миру и сражается. «Взывать» Тирасполь имеет все основания. Но может ли он сражаться?

Против Молдовы – безусловно, и даже с реальными шансами на победу. Армия ПМР крупнее молдавской (четыре мотострелковые бригады против трех и четыре батальона спецназа против одного), и, в отличие от молдаван, имеет танковое соединение (18 машин) и вертолетный отряд (четыре пусть и МИ-8, но с совершенно реальными боевыми подвесками). Кроме того, Приднестровье отделено от Молдовы водной преградой, и силами одного инженерно-саперного молдавского батальона «Кодру» организовать переправу через Днестр представляется невозможным.

Против подавляющего преимущества украинских войск у приднестровских бригад шансов нет, но есть несколько присущих «черному лебедю» неожиданностей. Во-первых, опыт последних месяцев показывает, что формат действий, присущий столкновениям на территории Украины – это артиллерийский обстрел всего и вся. И вряд ли что-то изменится в Приднестровье, где атакующим будут противостоять не только 4 регулярные бригады, но и (если успеют) от трех до пяти дивизий ПМР-овского резерва.

Для Приднестровья - узенькой и длинной полоски земли вдоль реки - ракетно-артиллерийская «работа по площадям» - смерть. Спрятаться мирному населению будет негде.

Но если это начнет делать украинская «арта», то это даст Тирасполю дополнительные основания апеллировать к уже упомянутой второй статье «Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него». И с этими апелляциями будет нелегко спорить даже отнюдь не беспристрастным европейцам - ведь на Донбассе у мирного населения есть шанс отсидеться в отдалении от линии столкновений. У приднестровцев такого шанса не будет.

События начала июня позволяют предположить, что между лидерами Приднестровья и инсургентами украинского востока уже налаживается оперативное, если не взаимодействие, то взаимопонимание. Во всяком случае атака на Марьинку выглядела не особо эффективным, но весьма эффектным ответом на сообщения о назначении Саакашвили на «одесское гетманство» и передислокации украинских войск в Одесскую область. В результате Киев может получить то, чего опасались и Сталин, и Гитлер – войну на два фронта. И атаки с двух сторон.

Именно атаки. Это тоже неприятность, которая будет иметь место в случае начала военных действий. Почему-то в экспертных оценках в основном рассматриваются планы самозащиты ПМР. Хотя понятно, что Тирасполь будет пытаться распространить конфликт на сопредельные территории – в Молдову и Украину.

А почему бы и нет? В конце концов юг Молдовы – это Гагаузия, пророссийски настроенное автономное территориальное образование с этнизированным населением и многолетней историей борьбы за свою автономию именно с Кишинёвом. И во время этой борьбы был эпизод, когда в октябре 1990 года молдавский премьер Мирча Друк направил в Гагаузию сотни автобусов с волонтерами и милицией: для того чтобы привести бунтующих гагаузов к покорности. Тогда из Приднестровья в помощь гагаузскому Комрату вышло несколько десятков автобусов с рабочими дружинами.

Тогда войны удалось избежать, но в воспоминаниях Михаила Кендигеляна, одного из лидеров движения за гагаузскую государственность, приднестровцы называются «соратниками». Так называют боевых товарищей. А совсем недавно молдавские гагаузы провели референдум, на котором высказались за Таможенный союз (98%) и за «отложенный статус автономии» (то есть права выхода Гагаузии из состава Молдовы в случае, если та утратит независимость).

Несколько южнее молдавской Гагаузии – украинская Бессарабия, или Буджак. Ее много лет с гордостью называли нашей «лабораторией толерантности», и это была правда. При неимоверном количестве народностей, живущих на этом клочке земли (украинцы, молдаване, болгары, гагаузы, евреи, русские староверы), за последние десятилетия там проблем не возникало. Люди живут в национальных селах и никого особо не трогают. Но оборотной стороной толерантности всегда выступает латентное напряжение, которое имеет место и в Южной Бессарабии. Так что приднестровский конфликт может «разбудить» не только молдавских, но и буджакских гагаузов.

Пару лет назад я немало поездил по Южной Бессарабии в поисках материалов для книги. И вот тогда мне рассказывали, что в «лихие 90-е», когда преступные сообщества делили регион, лучшими «торпедами», бойцами бандитских стрелок были именно гагаузы: дисциплинированные, бесстрашные и, главное, спокойные в момент принятия и исполнения решения. Помнится, тогда я спросил: «А сколько бойцов гагаузы могут выставить сейчас?» В ответ услышал: «Около шести тысяч». Не слабо, да? Состав двух полновесных бригад.

Не факт, что гагаузы, болгары, русские и иные представители нетитульных наций восстанут против Киева и Кишинева. Но факт, что приднестровцы будут делать все, чтобы военные действия вышли за территорию ПМР как можно дальше.

И вряд ли стоит сомневаться в том, что тактические и оперативные наработки у них уже есть. Ведь советская 14-я гвардейская армия (кстати, тоже «лебедя», генерала Александра Лебедя), до 1995 года стоявшая в Тирасполе, своей «зоной ответственности» имела не только Балканы, но и Дунайско-Днестровское междуречье. И как действовать в Северо-Западном Причерноморье нынешнюю армию ПМР (и по духу, и по вооружению наследницу 14-й гвардейской) натаскивали с момента становления. Так что атака по линии Днестровск–Беляевка с разрушением беляевской инфраструктуры – это далеко не самое серьезное, что могут придумать приднестровцы в окрестностях Одессы.

И, кстати, о 14-й армии. Это последний поток помета, который «черный лебедь» может сбросить на голову многострадальной Украины. Потому что «четырнадцатая» - это склады вооружений в селе Колбасна. В свое время - стратегический склад всех западных округов СССР. Еще больше оружия сюда завезли при выводе советских войск из ГДР, Чехословакии и Венгрии. Так что, если кто-то скажет, что он знает, сколько оружия хранится в Колбасне – не верьте, этого не знает никто. Но вооружить им можно не один состав приднестровского резерва.

И именно поэтому самым неприятным сценарием для Евросоюза - инициатора нынешнего этапа приднестровского кризиса - будет сценарий победный. Это если нацмены промолчат, приднестровцы сдадутся, а россияне испугаются и уйдут с левого берега Днестра. Тогда и делать ничего не надо будет – просто снять посты Оперативной группы российских войск, охраняющих военное имущество. Оно тут же будет разворовано и уйдет туда, где его могут купить – в украинский, молдавский и балканский криминал. И на границе уже не России, а Евросоюза сформируется очень хорошо снабженная криминальная зона: Сицилии с Калабрией рядом и делать нечего.

А «черный лебедь» современной политики полетит дальше.