Загнанные в уголь

Отрасль как зеркало жизни

23.04.2015 в 11:56, просмотров: 1552

Когда именно человек впервые бросил кусок угля в костёр, не узнать. Но факт его использования для обогрева жилищ (во Франции) европейские хроники зафиксировали уже в 1095 году. А спустя столетие в Германии была начата добыча "горящего камня". Вскоре император Фридрих I законодательно закрепил "горную регалию", установившую верховную власть на недра. Согласно ей, углекопы стали платить налог за выемку угля в казну.

Загнанные в уголь

Прошли века, жизнь общества усложнилась неузнаваемо, а исходный подход остался прежним: не имеет значения форма собственности добывающих предприятий, главное, чтобы государство получало отдачу с эксплуатации общенародной собственности. Только не в Украине.

Экспозиция

Год назад премьер-министр Украины Арсений Яценюк обнародовал убийственные цифры: бюджет страны дотирует 180 тысяч шахтеров в Донецкой и Луганской областях. А прямые и косвенные государственные вливания в угольную отрасль ежегодно составляют 34 миллиарда гривен. Но и они ситуацию в углепроме не улучшают ни на йоту. Оторопь берёт!

Тем временем лидер Независимого профсоюза горняков Михаил Волынец сообщил на днях, что в середине апреля в Киеве пройдёт съезд профсоюзных организаций угольщиков страны, который поддержат тысячи шахтёров. Приедут бить касками по "булыге" перед Кабмином, добиваясь отставки министра энергетики и угольной промышленности Владимира Демчишина. В чём провинился отраслевой кормчий? По словам Михаила Волынца, в том, что намеренно препятствует повышению цены на уголь отечественной добычи до рыночного уровня. Это делается с одной целью, уверяет Волынец, чтобы управляемая министром посредническая компания "Уголь Украины" и дальше оставалась в центре финансовых потоков. К грехам Демчишина профсоюзы также относят отсутствие энергобаланса, заниженный тариф тепловой генерации, запрет на прямые договора между угольщиками и энергетиками.

"Шахтёрский съезд" намерен апеллировать к президенту страны, добиваясь с Петром Порошенко личной встречи. "У нас такое ощущение, – заявил зампред Профсоюза работников угольной промышленности Валерий Мамченко, – что главе государства проблему не доносят. А нужно, чтобы он сам сделал выводы". Итогом встречи с президентом Украины, грезят профсоюзные вожди, может стать возврат государственных дотаций и разрешение ситуации с долгами по зарплате. Ждём-с…

Девальвация

А пока суд да дело, вспомним процессы, создавшие столь драматичную отраслевую картину, которую многие уже склонны именовать коллапсом.

Поражение в правах наш уголь получил еще в 90-х годах прошлого века. Тогда бал в массовом сознании правили нефть, газ и альтернативные виды энергии. "Уголь отжил своё!" – звучало отовсюду. Списать его "за древностию лет!" Однако не вышло. Оказалось: исключить уголь из "рациона" электростанций и меткомбинатов нельзя – и накладно, и преждевременно. Процессу угольной девальвации благоразумно дали задний ход. Не из соображений лоббизма – в силу неоспоримой данности: без него в Украине понятие энергоустойчивости государства теряет смысл. Ни торф, ни опилки, ни ветряные мельницы её фундаментом стать не могут. А уголь своё место знает крепко. Но тут на повестку дня вышла не менее грозная тематика: прибыльность, инвестпривлекательность. И новое помрачение: все шахты закрыть, а уголь завозить из Польши – дешевле и проще. Ну, сейчас! Выжил отечественный уголёк и в стычке с этим наваждением. Но был вынужден принять условия модернизации на сугубо рыночных основах. Они предполагали, что отрасль станет способной не только "доить казну", но и создавать добавочную стоимость. А вслед за тем и вовсе забыть о кормильце-бюджете.

Беременной, однако, нельзя быть наполовину: углепром надлежало всецело отдать в руки частного капитала. Задача немалой трудности, если решать её с государственных позиций. Зато без сантиментов: было ясно – купят лишь то, что гоже. Но "ценники" ещё можно было подтянуть за счёт точечных финансовых инъекций – там, где корм точно пойдёт в "коня". В целом же дух реформаторских шагов в отрасли можно было выразить крылатой кинофразой: "Сама, сама, сама". Здесь мы и подходим к денежному вопросу, который всех испортил, а реформам приказал долго жить.

В 2010 году, когда принимался последний внятный план перемен, госсектор сферы был в шаге от неконтролируемого свёртывания работ и соскальзывания в отраслевой ступор. Причина – скандально низкий уровень средств, направляемых на воспроизводство добычи угля – менее 10% от его потребности. А тут, согласно принятой концепции, субсидирование отрасли к 2016 году планировалось уменьшить на 80%! При этом, однако, казна "помощные" средства выделять продолжала бы фактически в том же объёме. Вот только адрес получателя должен был измениться: деньги предназначались не шахтам, а угольным регионам и горнякам для переобучения. Там должна была заработать программа социального партнёрства, вовлекая участников реструктурируемых предприятий в поиск компромиссов и принятия решений, не позволяющих избегать ответственности за их результаты и последствия.

Имитация

Стратегия была вынужденной, ведь для социальных жертвоприношений от имени государства в духе Норвегии или Швеции у нас не было ни малейших экономических ресурсов. Это долго не решались произнести вслух, пока власть не сняла с отрасли социальную "бронь", а с горняков – ореол священной классовой коровы, напомнив шахтёрскому сообществу, что угледобыча – сектор экономики, а не отдел собеса. Рынок безжалостен, но справедлив: его неустранимый дарвинизм принуждает к производственной эффективности. Торжествуют сильнейшие. А нуждающиеся в поддержке, разъясняло правительство, получат её в рамках госпрограмм, чьи механизмы сполна отработаны в Польше, Восточной Германии, Чехии, Туманном Альбионе. Но вот "мёд" у продуктивных "пчёл" для подкормки "слабых семей" больше отбирать не будут. И сразу станет ясно, кто чего стоит. И сколько.

Критерий инвестпривлекательности – прибыльность капиталовложений. Успех дела стал зависеть от того, насколько та или иная шахта была способна показать инвестору его прямую выгоду – иного языка бизнес не признает. Да и с планами слабого государства никак не считается. В итоге Украина пошла по самому хамскому пути приватизации, навязанному олигархатом. Из госхолдингов "вылущивались" наиболее прибыльные и перспективные предприятия, а остальным не мешали стагнировать и умирать. В борьбу за угольный ресурс включились уездные бароны. Совместно с "форбсами" они и увели бюджетные потоки от задач реструктуризации и социального обустройства угольных бассейнов в собственные карманы. Причём ренту снимали как минимум трижды. Сначала осваивали прямые дотации, далее, технически "перевооружая" шахты, направляли средства на свои же заводы, производящие технику и оборудование. Наконец, уголь, добытый на взятых в аренду предприятиях, шёл на электростанции, приватизированные ими задолго до углепрома. Круг замкнулся, а за его пределами остались государство, бюджет страны и население угольных регионов, брошенное у разбитого корыта псевдореформ. Эпоха нормальной работы угольщиков в рамках ответственного разделения труда у нас так и не наступила. Текущая жизнь углепрома продолжает оставаться гремучей смесью героического эпоса с элементами социального фарса. Всякий новый день приносит лишь свежие краски в картину отраслевого упадка, а то и полной оставленности государством "штурмующих недра". Если бы не миллиарды гривен, ахающие в "чёрную дыру" бездействия.

Деградация

Грустной чертой политического бескультурья в нашей стране есть отсутствие преемственности власти: вместо эстафеты – всякий раз новый старт. Меняются лица, расклады, протагонисты, а ситуация всё та же: прибыльное ядро углепрома - в руках капитала, а государство покорно платит по счетам упразднённой реформы – горняки же и впрямь ни при чём. Перешли к нам из прошлого и проблемы, коих в отрасли воз и малая тележка. До предела обострила их гибридная война. Субсидии в энергосфере уже съедают 7% ВВП – ошеломляющая дань хозяйственной нерасторопности, рана на теле украинской экономики. Львиная доля дохода из этого сектора идёт толстосумам. А технические потери "Нафтогаза" тем временем составляют 20%! Мрак… Не лучше дела и в углепроме. Здесь бич развития – знакомый донельзя: профицит угля, его теневая добыча, заниженные цены и тарифы тепловой генерации. Кандалами на ногах шахт висят их долги.

А как не быть переизбытку топлива, если круглосуточно добываемый уголь девать некуда? А правительство покупает чужой – то у ЮАР, то в России. Или гонит "готовую" электроэнергию – из той же Российской Федерации. Естественно, профсоюзы вопиют: "Мы требуем не платить валютой агрессору, а сделать конкурентной цену на украинский уголь, отечественную электроэнергию". Но министр, считают они, и не собирается солидаризироваться с украинскими горняками. А вместо поиска системных решений выхода из кризиса пытается "задобрить" шахтёров Волыни и Львовщины, перечисляя небольшие суммы денег, взятые в кредит под госгарантии. Между тем долги по зарплате горнякам, по словам Михаила Волынца, уже достигают 900 миллионов гривен. А неплатежи шахтам приводят к тому, что предприятия теряют способность покупать лес, оборудование и металлоконструкции, переходя в режим прозябания.

Не меньшая проказа на теле углепрома – пресловутые "копанки", сладу с которыми нет, ибо они их владельцам приносят сверхбарыши. Размах явления впечатляет. "Нелегалы" добывают свыше шести миллионов тонн угля в год, – изобличал Волынец крышевателей "копанок" ещё в 2013-м. – А это равно имеющемуся в стране избытку угля". Только уголь этот ворованный – за его добычу налоги и "белые" зарплаты не платят. Он ходко идёт на экспорт и электростанции, а государственные шахты выдают криминальный уголёк за добытый ими. И получают новые дотации.

Что же касается ценообразования, то его здесь и касаться нет смысла – оно по углю темнее тарифов ЖКХ. А потому как всякий предмет общественного договора может быть временно установлен предстоящим съездом профсоюзов. В остальном же ситуация удручающая: вместо мощной, прибыльной и мобильной угледобывающая отрасль в Украине остаётся иждивенкой, неспособной даже прокормить себя. Для казны она - что чемодан без ручки: и бросить обузу (свыше 200 тысяч своенравных горняков!) правительство не может, но и волочь её в светлое завтра давно мочи нет. Да только одно бесспорно: "чемодан" этот – всецело рукотворный. Его производили и продолжают воспроизводить власть имущие и корыстно живущие на протяжении четверти века. Есть ли надежда, что последние события подтолкнут фигурантов процесса в сторону реального оздоровления угольного горемыки? Посмотрим: надежда нам, как знаем, вредит порою более всего.