Причины "хромающей" гривны

Ректор Международного института бизнеса (Киев), профессор Александр Савченко рассказал о причинах нестабильности украинской национальной валюты

Нет более наглядного свидетельства встроенности Украины в глобальный мир, чем стенды с курсами валют, которые мы ищем глазами ежедневно. И когда цифры в обменниках скачут, как в резвом такси, все, кроме валютных спекулянтов, погружаются в злую тоску – дело плохо. Почему так происходит? Ответ на этот вопрос мы попытались найти у ректора Международного института бизнеса, профессора Александра Савченко.

А.Савченко, экономист, профессор, ректор МИБ. Фото: Александр Саква

– Александр Владимирович, ваше обращение сразу к трём кормчим – государству, правительству и Нацбанку - с предложением мер по удержанию гривны от свала в крутое пике появилось при курсе 16 за доллар. Тогда состояние нашей деньги вы определили как валютный и ценовой геноцид самых бедных слоёв населения. К вам не прислушались, и "зелёный" вскоре вырос до 30 гривен. Отчего с народом поступают так дурно?

– Если одним предложением – от неумения, корысти и неучёта мировых трендов в экономике и банковской сфере. Управление главным финансовым регулятором страны – Национальным банком – подлинное искусство. Мало знать, что и как нужно делать (хотя и простых верных решений мы там сейчас не видим), надобно ощущать денежные, валютные рынки, макроэкономические пропорции и грамотно применять наличный инструментарий. И при этом строго следовать идеологии национального банка. А это по силам лишь настоящим, международно признанным профессионалам.

– Тогда я в тревоге – читал недавно в "Зеркале недели" экс-главу Нацбанка Анатолия Гальчинского. Он пишет: "Когда я слышу, что НБУ не прогнозирует валютный курс, а определяет только инфляцию, мне становится не по себе. Если бы мне подобное сказал мой студент, он бы всю жизнь пересдавал экзамен по теории денег". И далее: "Видимо, правы те, кто считает, что в этой ситуации смена руководства банка не только неизбежна, но и неотложна. Полностью согласен с Николаем Томенко – речь идёт о наиболее неудачном кадровом решении Порошенко". А такое впечатление, что о нём забыли.

– Нет, ловко перевели внимание. Но к нему всё равно придётся вернуться – избранным способом ситуацию не погасить. Ключевая же проблема в том, что наша банковская система, традиционно отставая от российской и белорусской, всё ж была средоточием лучших профильных умов, а Нацбанк – высшим интеллектуальным органом в Украине. Но потом развилась деградация. Причина: с конца 2002 года пост главы НБУ начал политизироваться и сейчас полностью перешёл в руки политиков. А что они приносят? Некомпетентность, коррупцию, произвол – "своему" кредит дам, "чужой" обойдётся. Под элементарные задачи подбираются исполнители. Да и в целом, нормой украинской экономической политики с некоторых пор стало самодовольное хуторянство. Отсюда и результаты.

Что же касается непосредственно НБУ, то здесь иная напасть: к управлению пришла культура, чуждая самому духу Национального банка – брокерство. А это идеология сделки, сиюминутной выгоды, сорванного куша, но уж никак не долговременной стратегии в интересах государства. Брокеры – умные, сметливые люди, но горизонт принятия решений у них – от силы неделя, а чаще – день. Их знания, опыт и психология отличны от задач НБУ – окулисты хромоту не лечат. В Нацбанке должны работать макроэкономисты с приличным стажем практической работы в банковской сфере. Нет хотя бы одного из этих двух крыльев – беда.

А теперь возьмём экономический блок в Кабмине. Министр экономики А. Абромавичюс – брокер, портфельный управляющий. Министр финансов Наталья Яресько – проектный менеджер. А это всё – микроэкономика. И в 50 лет на такой должности переучиваться поздно и некогда – пахать надо! Глава Нацбанка Валерия Гонтарева – также брокер, и макровидения у неё нет. Она отлично знает бухгалтерский баланс – немалое достоинство в спокойные времена. Но у нас штормит, а кризис требует абсолютного соответствия председателя унитарному концепту НБУ. И ещё одно. Я в Гарварде много и персонально общался с великими реформаторами – Лешеком Бальцеровичем, Вацлавом Клаусом, чуть позже – с Егором Гайдаром. Хорошо знаю Януша Корнаи. Это всё люди идеи. Деньги для них были всего лишь ресурсом для воплощения заветных доктрин. Ими двигала жажда перемен, они своим делом пылали. У меня в гостях был бывший глава Нацбанка Венгрии. Так у него глаза горели, когда он рассказывал, как пресёк спекуляции на форинте и не допустил девальвации. А у нас арбитраж (сделка с валютой) достигает 20% - и вроде так и надо. На Западе в этом случае глава Нацбанка мог бы пулю в лоб себе пустить…

– Но тогда зачем в Украине в экономический блок назначают людей, скажем так, не совсем отвечающих должностным императивам?

– У банковского сообщества порой возникает подозрение, что их ставят на роль "зицпредседателя Фунта" – подставного лица, с тем, чтобы за их спинами проводить политику в своих интересах. Ведь независимая личность и сильный председатель НБУ создаст систему, действующую вне влияния президента и премьер-министра. А наша власть привычно любит "спасать страну" за счёт людей, их денежных средств. Девальвация и инфляция – два налога, которые правительство взимает с народа без всякого согласования с ним. Произвели девальвацию – и наполнили бюджет обесцененными деньгами. Разыгралась инфляция (повышение цен), и люди становятся ещё беднее. А что, собственно, в принципе требуется от НБУ? Обеспечение роста ВВП и создание финансовой стабильности. Всё, что этому не способствует, должно отклоняться бестрепетной рукой. Я ведь не жду от Нацбанка прогноза курса валют. Но он обязан объявить, на базе какой экономической доктрины будет вести свою политику – и назвать инструменты. Регулятор также должен доказать, что способен воплощать заявленную концепцию и в состоянии управлять факторами влияния. Наконец, НБУ следует грамотно разъяснить и коммуницировать свою политику для всех социальных уровней и групп. А уж курс гривны в этих условиях бизнес просчитает сам.

– Александр Владимирович, по себе знаю, народу люб Джордж Сорос, убеждающий Евросоюз и США: "В Украину надо влить не 20, а 120–150 миллиардов долларов, и лишь в этом случае государство выстоит перед лицом последних вызовов".

– Я не против цифры, но предлагаю кардинально изменить направление валютного потока. Государству такие деньги давать нельзя: там мастаков их осваивать не счесть, схарчат до последнего цента. Средства надо доверить оставшимся честным банкам, способным работать с малым и средним бизнесом. Вообще же мы должны осознать, что мир вступил в эпоху жёсткого экономического национализма, а Украина вошла в самый опасный исторический отрезок со времён обретения независимости.

– Кроме грозных внешних обстоятельств не менее разрушительными могут оказаться нерешённые внутренние. Вы не устаёте говорить о наиболее взрывоопасном факторе народного возбуждения – социальной справедливости. Вы пишете, что правильная реализация пенсионной реформы должна существенно повысить малые и средние пенсионные выплаты и резко ограничить космические коррупционные, настаиваете на сокращении сверхвысоких зарплат. Кто, однако, будет двигать эти реформы? Разуверившись во всех властях, люди живут надеждой, что МВФ и Евросоюз, давая деньги, заставят правительство Украины осуществлять изменения к лучшему. Насколько обоснованны эти грёзы?

– Они реальны. Не забудем – у еврочиновников огромный опыт "вразумления" державных мужей в Болгарии и Румынии, а былые язвы этих стран сходны с украинскими. Евросоюз работает с кандидатами в свой состав системно, неуклонно наращивая своё присутствие и влияние. Он засылает в страну консультантов и советников, открывает всё новые кредитные линии, обставляя их строгими условиями. Сбоев система почти не знает. Евроагенты, образно говоря, возьмут длань отечественного чиновника в свои две руки и будут водить ею во исполнение собственных задач. Эти господа не устают и не бросают начатое на полпути. Верю, что в урочный час мы будем абсорбированы Европой, ведь такова воля народа.

– В этой связи хочу спросить вас о том, что волнует миллионы сограждан – о стоимости рабочей силы, неразрывно связанной с необходимостью увеличения социальных инвестиций предпринимательского класса. Но разве можно у нас предложить олигархам поучаствовать 40% своих прибылей в социальных расходах общества? И что государство способно противопоставить несговорчивости "форбсов"?

– Кроме прочего – прямые иностранные инвестиции. Ведь на западных предприятиях людям платят несоразмерно больше, чем на отечественных. Возьмём хотя бы криворожский АрселорМиттал. Там рабочие за свой труд получают втрое больше, чем на металлургических комбинатах украинских олигархов, а один этот гигант отчисляет налогов и обязательных платежей в бюджет больше, чем все остальные метзаводы страны вместе взятые. Так что если государство создаст должные условия для прихода к нам иностранного капитала, ситуация изменится в корне. Компании западного толка, будь их достаточное количество, сформируют совершенно иную бизнес-мораль, которая станет диктовать правила игры, основанные на ответственности. Это создаст решительный дискомфорт скопидомному капиталу, ещё вчера и не помышлявшему о солидарном участии в жизни общества. Но самое удивительное состоит в том, что такая смена парадигмы будет достигнута исключительно в силу экономических причин. И вот почему.

Неожиданно выяснилось, а потом и утвердилось: в мировой конкуренции стали побеждать так называемые правильные компании, или те, что несут любовь. Оказалось, что корпоративная социальная ответственность является не данью моде, а условием повышения эффективности бизнеса и даже – его выживания. Исследования убеждают: правильные компании (а среди них – Amazon, BMW, Google, KEA, Starbucks) по своей финансовой эффективности за 10 лет превзошли средние показатели 500 лучших мировых корпораций в 8 раз! И хочу подчеркнуть: в Украине правильные компании выступают альтернативой нечестным, то есть тем, которые зарабатывают на бюджете, имея особые отношения с властью. Маркер здесь предельно простой. Правильная компания инвестирует свои средства в инновации, кадры, улучшение условий труда, техническую модернизацию производства; неправильная – в коррупцию, рэкет, увод доходов в "тень". Деньги те же, но их адрес полярно различен. Сейчас в Украине ещё доминируют плохие компании, но доля хороших и нейтральных растёт. А собственники крупных корпораций, состояния которых формировались по законам дикого капитализма, интуитивно чувствуют, что наступает время "делиться". Более того, они не только чувствуют, но и экономически просчитывают выгоду от перехода в группу тех, что несут любовь. И самые умные из них, по моим расчётам, лет через 8–10 превратятся в филантропов и меценатов. А когда правильные и нормальные компании будут превалировать, они смогут взять под контроль и корыстную власть.

Допускаю, что останусь непонятым, но я умышленно не призываю уповать на обычных людей, потому что убеждён: народ ещё не скоро накопит опыт самоорганизации, причём не спонтанной, от случая к случаю (от оранжевой революции через налоговый Майдан до Революции достоинства), а имманентной и систематической, закреплённой институтами гражданского общества, которых нам так катастрофически недостаёт. Вот почему время людей у нас ещё не пришло, но наступает время корпораций – только мы этого пока не поняли. Впрочем, граждане мою позицию могут трактовать расширительно.

Сегодня перед каждым сильным человеком стоит задача создать свой правильный мир – свою "корпорацию", пусть даже крохотную. Но если таких миров будет очень много, страна, безусловно, изменится. И как говорила одна чеховская героиня – мы увидим небо в алмазах!