Кредо счастливого человека

Компания «ПлазмаТек» приступила к созданию завода будущего

03.06.2014 в 14:33, просмотров: 5341

Суть замысла уникальна. Предприятие станут "выращивать" как живую клетку. Конечный этап развития – производственная "матрешка", несколько заводов в одном, при органическом единстве и замкнутости энергетического, сырьевого и технологического контуров.

Кредо счастливого человека

Историк Василий Ключевский наткнулся в архивах на такую запись. Группа дознавателей в составе 70 человек 15 лет вела следствие о воровстве некоего откупщика. Завершенное в 1742 году дело по указу Сената погрузили на десятки (!) подвод и под охраной отряда в 150 служивых отправили из Москвы в Санкт-­Петербург. Но по дороге экспедиция — со всеми телегами, лошадьми и охраной — пропала без следа. Так вот представьте мое удивление, когда в беседе с генеральным директором винницкой компании "ПлазмаТек" Виктором Слободянюком выяснилось, что ментальные особенности жителей бывшей империи играют ключевую роль в организации работы его предприятий. И даже формируют подходы к оплате труда.

А корабль плывет

Магистру Житомирского технологического университета с опытом запуска и эксплуатации объектов индустрии Сергею Шлапаку 30 лет. Он отвечает в "ПлазмаТеке" за создание завода будущего. И "попутно" — за работу фабрики близ месторождения каолинов в селе Дерманка и каолинового завода в Ровенской области. "Почему вы так уверенно называете промплощадку в Березно заводом будущего?" — адресую я свой вопрос исполнительному директору предприятия. "Такова цель, поставленная главой компании, — отвечает Сергей, — как и последовательность шагов, создающих предпосылки для конструирования промышленного гиганта. Но его исключительность — не в размерах, хотя более 12 000 квадратных метров технического модуля впечатляют, а в самом существе замысла. Этот завод будет расти органично, словно биоклетка, где каждый последующий технологический "привой" и "побег" будет следствием ранее достигнутой базы обеспечения. На высшем этапе развития этого, казалось бы, монопрофильного производства его многоконтурность создаст эффект промышленной "матрешки", как бы ряда заводов в одном, где конечный продукт предыдущего цикла, кроме самодостаточности, может быть сырьем для дальнейшей переработки, извлечения нужных элементов или обогащения уже полученного вещества — при замкнутой системе энерго­ и водообмена и абсолютно безотходном способе получения продукции. Поэтому, наряду с энергичным наращиванием выпуска каолина самых разных марок, мы, во-­первых, завершили создание так называемого "термоса" — единого температурного пространства для всех действующих и будущих цехов. Сквозняки у нас не гуляют ни зимой, ни летом.

Второй шаг посложнее. Он связан с приобретением и размещением специальных установок, выстраивающих систему повсеместной рекуперации — обратного получения части материалов и энергии для повторного использования в тех же или смежных технологических процессах. А уже после выхода на стандарты высокоэффективного энергосберегающего производства наши главные усилия будут направлены на усиление и расширение зон внутреннего аутсорсинга — передачи сходных функций на один центр управления и обеспечения, вследствие чего освободившиеся людские и производственные ресурсы смогут быть направлены на совершенно новые задачи".

Такую вот траекторию создания завода будущего прочертил нам Сергей Шлапак. На полное развитие предприятие в Березно, согласно планам главы "ПлазмаТека", выйдет лет за восемь. И столь долгий срок его явно не смущает. Слободянюк вообще ничего не делает на живую нитку. Хотя настаивает: единственный, бесценный и невозобновляемый ресурс, находящийся в распоряжении человека — время. И в то, что его сберегает, компания вкладывается всеми своими финансовыми и иными возможностями. Тут лидеру плазматековцев надо отдать должное — он свое дело понимает с какой-­то самой главной стороны. Это, и вправду, тот случай, когда генеральный директор компании мыслит масштабнее и дальновиднее всех. И у меня нет малейшего сомнения в том, что чудо­-завод в Березно в свое время обретет качественные характеристики, которым позавидует и Европа. Тем более что, если честно, некоторые косвенные показатели "ПлазмаТека" уже и сегодня вообразить трудно. Скажем, Рудница на производство электродов и сварочной омедненной проволоки только за один месяц принимает 1700 тонн катанки. А это 22 вагона или 80 грузовиков. За год — 20 тысяч тонн! Для доставки грузов от ближайшей железнодорожной станции компания даже реконструировала подъездную дорогу длиной 1600 метров. (Кстати, таких "примет жизни" от "ПлазмаТека" на территории Винницкой и Ровенской областей немало). Или такая "мелочь". При механической обработке прутка на этапе его очистки опадает окалина. Так только этой порошковидной смеси за год цех будет собирать не менее 200 тонн! Из нее потом произведут 140 тонн металла. А посмотришь — в поддон оседает еле видимая железная пыль. И созерцая это осыпание частиц в накопитель, я увидел в нем образ многих процессов, происходящих в компании ежедневно и ежечасно.

Явное и неочевидное

В одном голливудском фильме, название которого запамятовал, есть эпизод, сильно поразивший мое воображение. Там в недрах огромной космической станции в какой-­то момент срабатывает сигнал, вспыхнувший луч падает точно на кристалл, и начинается развитие высокоорганизованной живой материи. В итоге образуется существо с фантастическими свойствами, по ра­зуму многократно превосходящее человека. Оно вступает в дружеский контакт с людьми и даже помогает им в их межпланетной миссии. Но когда астронавт поинтересовался однажды у этого всемогущего существа, знакомо ли ему чувство тревоги, то услышал признание: "Мне было очень страшно, пока я находился в кристалле". Иными словами, при всей запрограммированности и, казалось бы, неизбежности воплощения чего-­либо, никаких гарантий у бытия нет, мир тебе ничего не должен, а Вселенная безучастна. И если ты намерен претендовать на ее внимание к твоим делам и замыслам, инициатива должна исходить от человека. А то в лучшем случае будешь оставаться в "кристалле" — до особого благодатного луча.

Перечитываю эти строки и ловлю себя на мысли: пишу о компании, производящей электроды, омедненную проволоку, каолин, промышленные установки, а оперировать приходится отнюдь не заводскими категориями, и толковать скорее о материях видового духовного словаря, чем о предметах индустриальной и бизнесовой сферы. Почему так происходит? А потому, что объяснить Слободянюка и законы устройства его "ковчега", находясь на общепринятом производственно-­психологическом уровне, невозможно. Не получится ни понять, ни описать, ибо главное попросту останется втуне, в "кристалле" — и не родит в слове ту форму жизни, которая здесь культивируется. В беседах с Виктором Петровичем и в разговорах с менеджерами, которые совпадают "на волне" с шефом, это ощущаешь почти физически.

Спрашиваю, к примеру, у технического директора комбината в Березно Андрея Швыстова, как начинался год. "Едва не катастрофически, — сетует он. — Отечественные заводы — наши партнеры, остановились, а польский "Церсанит" добро бы в июне вышел на плановый уровень производства, а значит, и закупок. Было, признаться, очень туго". Что же делали все это время, более квартала? Производили обогащенный каолин, совершенствовали технику, упраздняли ручной труд, наращивали выпуск метакаолина. Нормальный искренний ответ. Но я смотрю директору в глаза и вижу: рыночный обвал — не главное из того, что его беспокоит. Печаль Андрея не в просадке рынка — больше его тревожит центровой вопрос: устоит ли в грозных катаклизмах времени общий замысел Слободянюка, ведь с ним-­то и связаны все надежды и душевные вложения команды главы компании. Швыстов моментами не то что теряет из виду далекую корпоративную звезду, Боже избави, но мы ведь условились: бытие нигде и никому не гарантировано, безличного благоприятствования ждать неоткуда. Вот душа и зябнет. В чем выход? В самоотдаче. "На "ПлазмаТеке" каждый должен делать свое дело наилучшим образом", — напоминает Андрей и работает по 12 часов в сутки. Трудится и верит. Надо ли говорить, насколько это сейчас важно…

А о том, что для топ-­менеджеров "ПлазмаТека" совсем недостаточно "лишь" умело работать, говорит такой факт. За первый квартал этого года лишились своих должностей пять руководителей высшего эшелона компании: безразличие к ее миссии снижает устойчивость фирмы, а базовые понятия здесь без внимания не оставляют никогда, не считая их формальной "надстройкой". Слободянюк расстается с менеджерами, без остатка поглощенными зарабатыванием денег, но напрочь теряющих перспективу. Деньги для компании важны всегда, но только не ценой забвения линии развития. К тому же, если управленец равнодушен к будущему предприятия, подчиненные теряют драйв. Человек — существо ранимое, и с безоглядной продуктивности его сбивает многое. "В последние месяцы, — не скрывает Андрей Швыстов, — более всего угнетает неопределенность в государстве. Бездействие власти в ряде случаев необъяснимо, что прямо сказывается на душевном настрое людей. Падает покупательский спрос, вянет деловая активность. Скажем, фарфоровый завод в Калуше брал у нас 60 тонн каолина в год, сейчас подал заявку только на 30. Народ даже посуду перестал покупать, настолько неуверен в будущем".

На "ПлазмаТеке" свой завтрашний день готовят усердно, и, разумеется, восстановление отраслевого рабочего ритма пришлось бы очень кстати. Тем актуальнее вопрос: что же обеспечивает "ковчегу" компании выживаемость в дни "потопа"? Ответ будем искать в самой конструкции судна.

На почве людского естества

Когда первое российское посольство с Петром I во главе приехало в Кенигсберг, то обмерло — ни одного забора вокруг, двери без замков, а то и настежь, в гостином доме добра навалом, и нет надзора. Собаки — и те не лают. Парадиз! Царь сразу всем своим приказал зашить карманы, чтобы те по-пьяни чего не потянули — по привычке. Но что было с этим делать в самой России?

Слободянюк убежден: Петр, понимая, что воровство неискоренимо, жестко его регламентировал: "Бери только по чину!" И это уже был шаг вперед, гигантская подвижка воззрений государевых людей, имеющих право на "кормление". А вот американцы, изумляет нас дальше глава "ПлазмаТека", на службу державе поставили кичливость своих граждан, вывернув их скаредность наизнанку апелляцией к гордости: вы же налогоплательщики! В итоге янки имеют самый грандиозный мировой бюджет. Есть, конечно, на "шарике" и всецело положительные образцы отношений государства с народом. К примеру, Швейцария, не один год возглавляющая рейтинг самых конкурентоспособных экономик мира, процветания достигла во многом благодаря сверхответственному отношению граждан к своим обязанностям и культу профэтики. Эта страна — родина кальвинизма, одного из течений христианства, ядром которого являются аскетизм, уважение к труду, скромность и бережливость. Увы, это не наш идеал. На что же тогда полагаться?

Слободянюк­ менеджер не терпит недомолвок. Скрывать ему нечего, вот и говорит прямо: "Мой основной ориентир — не деньги, а люди. Но люди — если в них инвестировать, всегда приносят деньги". Ясен день, далеко не всегда, а лишь в варианте правильной постановки дела. Когда же речь заходит о деле, лидер "ПлазмаТека" неизменно ставит его на сваи краеугольных категорий. В данном случае — на естественно­ историческую украинскую традицию "наймытування", в наши дни известную как гастарбайтерство. Гастарбайтер (дословно, гость-­работник) — жаргонное обозначение иностранца, приехавшего батрачить по найму. А теперь посмотрим в суть явления, предлагает Слободянюк. Наши соотечественники, работая в Италии, России, Португалии, живут где придется, питаются чем Бог послал, им главное — побольше заработать. Ладно. Но почему вкалывать надо за 3000 километров от родимого дома, а не получать соотносимую зарплату на Родине? И совет директоров "ПлазмаТека" принимает решение: в течение трех лет внедрить на предприятиях компании известный у нас с давних пор вахтовый метод. Сейчас идет строительство общежитий для трудовых бригад, а тем временем людей подводят к новым режимам интенсивного труда. И тут как в спорте: вчера — рекорд, сегодня обычный норматив. Ведь когда на заводе в Руднице осваивали электродные прессы, то 70 стержней в минуту казались недостижимыми. Теперь и 400 — "пройденный этап". Правда, неделя праздников требует две недели для возврата утраченных навыков. Вахта же исключает подобное "мотовство", гарантируя вдобавок работнику солидную отдачу за интенсив.

Парадокс, но от менеджеров компании, на самом деле воздающей сотрудникам по их труду, я то и дело слышал: "Да меня-­то зарплата не очень волнует, главное — обеспечить ее должный уровень подчиненным". Как не волнует? Тут требуется краткое пояснение. Начать с того, что альтруизм у пчел и других общественных животных, включая человека, озадачивал еще Чарлза Дарвина. А все дело в том, что ученый не знал тогда о родственном отборе. Между тем современная наука установила, что способность к неэгоистическому поведению в основе своей "заложена" в генах — ведь кооперация нашим предкам была необходима для выживания задолго до того, как они овладели речью. Тем самым они создали "питательную" среду для быстрого распространения и эволюции нужных мемов — единиц, что сродни генам, только в сфере поведенческой информации. Биологи доказали: группы "кооператоров" росли и размножались, группы эгоистов гибли. Стало быть, некий минимально необходимый базис альтруизма есть у большинства людей — он прочно зафиксирован в человеческой популяции.

Но альтруизм, считает Слободянюк, понятие не "одноклеточное". И отказ от прямой привязки человеческих действий к вознаграждению далеко не всегда связан с ущербом для личности. Напротив. Мощнейший стимул самореализации вообще не ставит во главу угла денежный достаток. Дух живет возвышенным, в каких бы конкретных формах высокое ни выражалось. Я же подчеркивал, что "ПлазмаТек" — образование автономное, но как только в небе запахло грозой и командование Могилев-­Подольского погранотряда обратилось к руководству завода в Руднице с просьбой помочь обустроить границу, его директор Александр Крыжановский будто только и ждал случая укрепить наши рубежи. На кордон сразу была отправлена техника — экскаватор, кран, автомобили, командированы люди, принявшие самое активное участие в создании блокпостов и собственно границы в ее натуральном обороноспособном виде. "Замок" погранцам от "ПлазмаТека" получился внушительным и был передан с чистым сердцем. "А Крыжановский, выполняя это задание, как­-то даже повзрослел", — констатирует Слободянюк, и в его голосе теплится гордость.

Намедни же в местных теленовостях я увидел репортаж совещания губернатора области Анатолия Олейника. И на нем замглавы облгосадминистрации Андрей Рижко докладывал шефу: "Что касается помощи семьям крымских татар — беженцам с полуострова, то мы, конечно, обратились за поддержкой к бизнесу. Ходатайства направили на 130 частных предприятий. Уже откликнулись пять. Так, компания "ПлазмаТек" перечислила в фонд помощи бывшим крымчанам 100 000 гривен". Этот факт я даже не стану комментировать — сострадание пояснений не требует.

Вот так "ПлазмаТек" и живет. В дни общих невзгод держится на альтруизме, в период рыночных подъемов зарабатывает деньгу. Но чаще всего совмещает оба подхода.

Путь как воля

По мысли Декарта, мы осознаем свое несовершенство лишь оттого, что в нас заложена идея некоего Совершенного Существа. Откуда взялась эта идея — такая определенная, необъяснимо твердая? Только от самого Совершенного Существа, полагает философ, иное невозможно. Между тем в душе каждого из нас скрыт ад, рой демонов, и борьба с ними не оставляет человека никогда. Вот и Слободянюк не скрывает: "Те, кто знал меня в молодые годы, удивлены, что я дожил до зрелых лет. Мои эмоции, как и реакции, по сию пору подобны цунами, но это уже внутренние взрывы и вскипания, а внешне я обрел ровность поведения, сдержанность чувств. Ведь отношение к чему­-то и его выражение — действительно разные вещи. Но выдать это могут разве что седеющие виски. Я же замечу: отпрыск знатного рода, впоследствии названный Буддой, став на путь просветления, начал с того, что попытался выяснить источник страдания живых существ. И пришел к выводу: их причина — в желаниях. Максима, которую из тезиса Будды вывел я — нельзя быть рабом своих же "хотелок", тем более, если они мешают цели. Я их сжигаю нещадно, казню на внутреннем огне. Это и называется самообладанием. Думаю, каждый, кто работает со своим подсознанием, знает — там много "участников". Властных, упертых, важных, будто рыцари Круглого стола. И все хотят добраться до "рычагов управления". Поэтому бизнес не может занимать более 20% моего времени, ибо на самонастройку уходит значительно больше.

Человеку для активной жизни нужна сила. Ее можно обрести в неограниченном количестве, но только через духовное развитие. И если живешь верно, происходит следующее: тебе дается испытание, но в то же время и сила нести этот крест. Лично у меня "приход" правильный: вместе с энергией я получаю информацию и живу зряче. То есть моя энергия гармонична, что наполняет меня ощущениями счастливого человека. Однако важно понимать: духовный мир — не душевный покой, в нем царит полнота, но не эйфория.

Я, к слову, весьма серьезно отношусь к своей подключенности к "потокам", и одно время задавался таким вопросом. Почему менталисты, в избытке окружающие сильных мира сего, давая им советы по самым глобальным проблемам, исключают прямое влияние на этих правителей? Теперь мне ответ известен — это противоречит Великой Воле, и если они преступят черту, могут потерять не только способности, но и жизнь. Тебе дано — соблюдай закон, ты проводник, не более того, однако и не менее.

В этой связи уместно еще одно толкование. Сила — это прежде всего вопрос воли. Все твои решения и поступки должны находиться в сфере строгого контроля и соотнесенности с конечной целью. Случайное, мутное, компромиссное следует решительно отсекать как враждебное самой сути избранного пути, злое его искажение. Воля, собственно, и держит этот мир, не давая материи распасться.

Мне кажется, что свой замысел во внешней жизни я воплотил процентов на 15. Стало быть, впереди еще 85. Поэтому, заключая круг, "выдам" еще одну тайну. Одно из крыльев силы для меня — терпение".

Ну, конечно, терпение! Как там сказано у Кафки, пусть и от обратного? "Есть два главных человеческих греха, из которых вытекают все прочие: нетерпение и небрежность. Из-­за нетерпения люди изгнаны из рая, из­-за небрежности они туда не возвращаются. А может быть, есть только один главный грех: нетерпение. Из-­за нетерпения изгнаны, из-­за нетерпения не возвращаются". Это сочинение великого писателя называется "Размышление об истинном пути".

Что же касается личных установок Виктора Слободянюка, я не стал обрушивать на читателя многое из услышанного от него, щадя нашу понятную неготовность принять самобытность доктрины винницкого испытателя жизни. (Сужу, возможно, по себе.) Изложение и полновесное признание его целостного взгляда на бытие и человека есть "вопрос периода времени", как подсказывает сам Виктор Петрович. Но с полной уверенностью могу вам сказать — мы повстречали счастливого человека. У него есть дело, личная идея спасения — и они четко сгармонизированы. Его представления все усложняются, а в подходах к их оформлению он в той же мере системен и настойчив, что и в производственной сфере. Это как если бы глава "ПлазмаТека" взялся, к примеру, изготовить витражи для церкви. Порядок его действий в этом случае всегда определен. Слободянюк бы сначала дотошно изучил все имеющиеся технологии получения разноцветного стекла, способы выполнения прозрачных панно, выбрал наилучшую оправу, после чего непременно добавил бы в процесс что-­то свое, эксклюзивное, усилив глубину и стойкость красок. А получив самые прекрасные в мире витражи, установил бы их в проемах церкви — куполах и окнах храма. И тогда бы сквозь них излился Свет.