16+

Иного не дано

Успешный строитель-предприниматель Роман Ивченко бросил вызов прокурорским кланам

14 мая 2014 в 14:12, просмотров: 794

В Украине впервые создана партия, состоящая из лидеров, имеющих полное доверие громад. "Голос народа" — не избирательный проект, а способ прямой реализации интересов граждан. Кредо новой партии — "Справедливость для всех слоев населения — главная задача государства".

Иного не дано

Когда я получил задание выяснить, что собой представляет новая политсила под названием "Голос народа" и, по возможности, побеседовать с ее лидером Романом Ивченко, подъема не ощутил. Так ли уж насущны вопросы партстроительства в столь судьбоносное для страны время? Но встретившись с Романом Николаевичем, пришел к выводу: то, чем он сейчас живет и что намерен неотложно делать, касается каждого. Тем более что о делах партийных он почти не вспоминал.

Битва в пути

Рассказ обо всём происшедшем с Романом Ивченко в его бытность предпринимателем точнее всего можно было бы назвать "его борьба". Хотя начиналась эта история замечательно. В начале "лихих 90-х" прошлого века, когда страна погрузилась в пучину "смутного времени", профессиональный шофер Ивченко-старший, влекомый любовью к земле, унаследованной от отца, репрессированного краснодарского землепашца, перевез семью из Донецка в Днепропетровскую область, в тихий спокойный поселок, отдав сына-подростка в спортклуб, чем мудро оградил его от скверны дикого капитализма и соблазнов возраста. Но жизнь взяла свое, и 16-летний Роман убедил батю в перспективности открытия семейного бизнеса – организации перевозок пассажиров на "маршрутке", арендованной у автопредприятия, где отец и работал. Дело начало приносить прибыль, но тут завгар, "раскумекавший" преимущества своего положения, раздал автобусы и маршруты кумовьям, отняв у инициаторов движения источник дохода. Роман Николаевич на утрате не зациклился, а скооперировавшись с двумя приятелями, отправился покорять Европу, найдя работу в Португалии. Там главной проблемой оказалась надменность местных работяг, ни в грош не ставивших способности трудового эмигранта из Украины. А когда Роман вырос до помощника архитектора в тамошней частной компании и португальцам пришлось работать под его началом, ему объявили настоящую войну, и он был вынужден сменить хозяина. Тут прямых контактов с трудягами не было, вследствие чего Ивченко не только занял завидное место в крупной строительной фирме, но стал почти незаменим. Вопрос о долгосрочном выгодном контракте был решен, но консульские службы двух стран категорически отказывали в постоянной визе для супруги Романа, и после трехлетних мытарств он вернулся в Донецк, чтобы применить все полученные в Европе знания и навыки в строительной сфере.

На этой стезе возникали недоразумения и разрывы с недобросовестными партнерами, но гром ударил, когда один из завистливых заказчиков Ивченко "слил" его местной прокуратуре: слишком, мол, о себе много понимает, а главное, никому не платит мзду. От подобной "наглости" прокурорская "крыша" стала на дыбы. И выкатила независимому градостроителю такую "предъяву" с учетом прошедших лет, что хоть компанию закрывай. (Забегая вперед, скажу, что та же муть повторилась потом и в небольшом городке Киевской области). Ивченко в обоих случаях сказал твердое "нет". Ему тут же устроили "маски-шоу" с пленением сотрудников, выемкой всех документов, увозом компьютерных серверов и закрытием банковских счетов. Роман спрятал семью и начал борьбу, получив поддержку в парламенте, а через депутатов – и в МВД страны. Строптивость "клиента" привела прокуратуру в полное бешенство, и спустя время серьезные люди сказали Роману: хочешь жить – уезжай из города. Ивченко переехал в Киев, наладил успешную тендерную стратегию, строил много и по всей Украине, включая промышленные объекты. Пока опять не попал на глаза стяжателям в прокурорских погонах. И если говорить мягко, пободавшись со ставленниками приближенных к Семье лиц, Роман Николаевич после мучительных раздумий принял решение весь бизнес свернуть. После чего осознал: если рыба гниет с головы, нужно менять все условия ее содержания. А это возможно только через парламент, формирующий всю нормативную базу ведения предпринимательства. Но "покупать" себе место в Раде Ивченко претило: быть марионеткой в любых руках для него просто немыслимо. Стало быть, нужно создавать партию…

В рассказе "Упорный" Василий Шукшин описал, как сельскому парню Моне Квасову попалась в руки книжка, в которой утверждалось, будто вечный двигатель невозможен. Прочитал он в ней и о том, что многие все же пытались его изобрести. Посмотрел Моня внимательно рисунки тех несостоявшихся "вечных моторов" и задумался. "Что трение там, законы механики – всё это он пропустил, а сразу с головой ушел в изобретение. Он почему-то не поверил, что такой двигатель невозможен. Как-то так с ним бывало, что от всяких трезвых мыслей он отмахивался и думал свое: "Да ладно, будут тут мне…" И теперь он тоже подумал: "Да ну! Что значит невозможен?" И стал искать способы решения невиданной задачи.

Ивченко на физические законы не посягал. Но его мужества и характера хватило на то, чтобы не пойти в услужение зарвавшимся вымогателям в прокурорских мундирах. Он выстоял, и не стал работать на эту мерзость, круто изменив и судьбу, и род занятий. Теперь вот далеко не все осведомленные о его планах верят, что ему удастся привнести в политическую жизнь страны по-настоящему оздоровительные перемены. Но это Романа Николаевича нисколько не сбивает. Он упорный.

Позови меня в даль светлую

Важнейшая функция публичного политика – производство надежды, – говорю я и вопросительно смотрю на Романа Ивченко – что в этом смысле намерен предложить людям "Голос народа"? "А тут и гадать нечего, – отвечает он. – Чтобы партия не явилась лукавым избирательным проектом, она должна убедительно ответить на актуальный общественный запрос. А общество живет по строгим внутренним законам. И в этом смысле демократия справедлива – она то и дело воспроизводит в избранной нами власти наш совокупный автопортрет. Правда, конечно, и то, что народное волеизъявление весьма искажает административный ресурс. Но даже с учётом того шулерства, что господствует в Украине, опускать руки нельзя. Меня изумляет, когда я слышу, что от нас ничего не зависит. Еще как зависит! Мы избираем депутатов местного уровня, Верховную Раду, президента страны, причем прямо и тайно – какие же права нам еще нужны? Один раз распорядимся ими умно и ответственно – политический ландшафт в государстве изменится неузнаваемо".

Это верно: если что и может пробрать любую власть и склонить ее к мысли, что она не права и так как раньше делать больше не стоит, то это отнюдь не красноречие трибунов, а спокойная массовость неуступчивой силы. Другими словами – народ. Депутатская же падучая, ставшая рутинным парламентским приемом, сильных мира сего разве что забавляет. Но как консолидировать народ, неистощимый источник власти? Тут всё не так просто.

"Человечество необучаемо", – уверял Черчилль. Еще больше это относится к электорату, то и дело "клюющему" на посулы власти или же привычно голосующего за "пожизненных" сидельцев Рады, с трудом скрывающих "потягуси" за пылкой риторикой защиты "униженных и оскорбленных". Как же "Голосу народа" обеспечить свое различение в глазах забитых жизнью масс? Задача первейшая, а способ ее решения, пожалуй, стар как мир: новая партия для этого должна стать надежным генератором явных изменений их жизни к лучшему, носителем чаяний и страстным борцом за права людей, хамски лишенных будущего. А оно сейчас под вопросом у шахтера и агрария, студента и ученого, военного и врача, учителя и бизнесмена. Да что говорить – под вопросом, увы, целостность и дееспособность государства. Где выход?

Ивченко начинает излагать. Перво-наперво выстраивает он приоритеты: надо изгнать из политики цинизм. "Приведу вам почти экзотический пример ее "запущенности". Как только я объявил в ряде сообществ, что иду в политику, как мне тут же стали советовать завести личного имиджмейкера, – улыбаясь, сетует Ивченко. – Вплоть до того, что начали убеждать в необходимости брать уроки по актерскому мастерству, иначе, мол, на народ повлиять нельзя. Он, говорили мне, ведется лишь на ловко построенную фразу и ораторские трюки. Ни за что не поверю! Как по мне, лучшая политтехнология – обращаться к людям с открытым сердцем, чтобы искренне выяснять, что им мешает жить. Разговаривать без посредников и "спецэффектов". Фальшь люди чувствуют за версту, и если даже приходят на публичные шоу мастеров политической аффектации, то обсуждая потом увиденные зрелища, в своих оценках этих народных "заступников" едины – клоуны! Я и сам оценивать их иначе как жуликов не могу. Ведь людям их проблемы и боли беспокоят и саднят всерьез, и превращать их в предмет паясничанья неприлично. Я по жизни всегда закипаю от несправедливости, и уж если политики не в состоянии реально помочь человеку, пострадавшему от произвола, то у него должно бы хватить такта не заниматься в этой связи самопиаром. Ей, богу, стыдно!

Искренность самого Романа Николаевича убеждала: в его словах нет игры. Напротив, честность его подхода к жизни, чуть усиленная оттенком неподдельного, но все же так редко встречаемого христианского духа иногда даже смущали, и тогда я спросил Ивченко, рассказывает ли он анекдоты. Почему нет, удивился он, и в ответ на мою просьбу сдержанно изобразил один из недавно услышанных им образцов народного творчества, живописующего некоторые особенности украинского менталитета. Пересказать эту прелесть здесь не возьмусь, но убежденно свидетельствую: с чувством юмора и знанием нацпсихологии у основателя новой партии все в порядке.

Теперь – по существу программы новой партии. Чтобы стряхнуть отчуждение широких людских масс от власти, а перед этим – изменить отношение граждан к самому избирательному процессу, надо предъявить громадам лидеров, уже прочно пользующихся доверием населения. Только не говорите, что таких руководителей нет, их предостаточно. Скажем, буквально накануне Ивченко встречался с мэром города, трижды переизбиравшимся людьми. После трехчасового диалога с Романом Николаевичем этот глава горсовета выразил готовность идти в парламент от "Голоса народа", и жители города его, безусловно, поддержат. А уж управленцы с таким опытом, уровнем доверия и знанием жизни своих громад принесут в законодательный орган страны должную волю к преобразованиям.

На съезде партии, что состоится в столице на днях, "Голос народа", разумеется, представит обществу все надлежащие программные документы. Но и без того ясно: во главу угла своей политики здесь ставят защиту человека, ведь трудящиеся для Ивченко – не чернь, за гроши создающая олигархату вожделенную "норму прибыли", а сознательная продуктивная общность людей, реализующая свое право народа-созидателя на общественно значимый труд с должной долей зарплаты в произведенной продукции. И эта тема, к слову, напрямую связана с нашей будущей евросудьбой. Ведь еще президент Рузвельт невозможность стратегического партнерства с СССР после Второй мировой войны объяснял тем, что в России по идеологическим соображениям преднамеренно консервирован крайне низкий уровень жизни. А страх нищеты парализует личность. "Нужда и свобода несовместимы, – утверждал он. – Нищета – почва тоталитарных режимов". Потому-то благосостояние простого человека – не экономическая, а политическая категория. Ибо нельзя построить подлинную, а не бутафорскую демократию в государстве, где средний доход гражданина ниже шести тысяч долларов в год. Именно к этому неоспоримому показателю пришли отечественные экономисты еще в прошлом веке, и этот тезис до сих пор остается неопровержимым политологическим постулатом. (Правда, денежная сумма в этих расчетах привязана к ценам 1960-х, и никто почему-то не спешит ее пересчитывать – что, конечно же, неслучайно).

Меж тем, обрести государственное богатство посредством индивидуальной бедности нельзя. У нищеты много «нянек», напоминает Роман Николаевич, но самый рьяный ее "производитель" – коррупционный спрут. Он делает невозможной дальнейшую модернизацию страны, на корню убивает деловую активность людей. Коррумпированная власть – худшее из зол в государстве. И если даже рассматривать бюрократию как отдельное сословие, надо понимать, что она – лишь производное от правящего политического класса. Следовательно, эффективным чиновничество может быть лишь тогда, когда эффективен сам этот класс. Если он заточен на качественные преобразования, то и от бюрократии будет требовать того же. Только вот импульс к собственной эффективности у низовых чиновников может возникнуть только в случае их прямой зависимости от общества – ее и надлежит культивировать в первую очередь. Бюрократия количественно должна стать меньше в разы и на порядок менее влиятельной. Механизм "депопуляции" чинуш – выборность большего числа должностей снизу доверху. В США, скажем, уже избирают и полицейских, и окружных прокуроров – потому-то им совсем не плевать на общественное мнение. И от посетителей-просителей избираемые чиновники не отмахиваются. Да и дело свое знают. У нас же на руководящих постах, в том числе в парламенте, сколько случайных лиц – оторопь берет. С другой стороны, огромное число специалистов высокого класса не у дел – я знаю таких даже из числа моих знакомых. Мы вот постоянно говорим об отсутствии социальных лифтов во власти, а так и не удосужились создать мало-мальски работающий механизм рекрутирования в госуправление достойных людей, выпавших в "осадок" в прошлый период. Они могут и должны работать на Украину, и пора их выводить из внутренней эмиграции. Во всяком случае, это намного более перспективная и благодарная задача, чем понуждение коррумпированной бюрократии к "перековке" своей алчной сущности".

Мнение Романа Ивченко в этом, к слову, весьма близко к точке зрения, высказанной недавно в Киеве Михаилом Ходорковским. "Искоренить коррупцию невозможно, – сказал он. – Но она не должна быть государствообразующим явлением. Тут такая тонкая разница… Одно дело – когда человек берет деньги и за это что-то делает, и совсем другое, когда он делает только то, за что может взять деньги". Роман Николаевич наиболее эффективный способ борьбы с мздоимством видит в максимальном сужении субъективной роли чиновника или надзорного служащего при решении жизненно важных для людей вопросов. Законодательство и нормативы делопроизводства должны не только принуждать сановника к честности, но не оставлять ни одной юридической лазейки для корыстных трактовок и действий волокитчикам и бюрократам. А судебную и прокурорскую системы следует безотлагательно реформировать в целом. Без установления надлежащего и всеобъемлющего общественного контроля, разрывающего в этих сферах круговую поруку, нужных перемен здесь не достичь. Безнаказанность порождает произвол, круша бизнес, калеча судьбы, и как замечал еще Петр I – "только великой жесточью сарынь сия унята быть может". Иного не дано.

По нашей вере будет нам

Принято считать, что вопросы веры в светской беседе не обсуждают – они сокровенны. Но не заметить, что Ивченко верующий, невозможно. И не только потому, что для него в подкрепление собственной мысли так естественно и свободно сослаться на Библию (причем, зачастую, на менее цитируемый Ветхий завет). Важнее иное: когда Роман Николаевич углубляется в любую из важных тем наших дней, сквозь весь строй его размышлений явственно проступает личный ценностный мир – и это мир христиански мыслящего человека. В нем он черпает силы для своей жизни и борьбы. Замечает: "Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом. Бог нас, безусловно, любит, и я это чувствую по себе. Взять хотя бы то, как он "готовил" меня к испытаниям. Ведь если то давление, что я ощутил на себе в последние годы, обрушились на меня лет 15 назад, я бы, наверное, не выдержал. Но Господь подводил меня к ним постепенно, через невзгоды укрепляя сердце. И я устоял. Сходным образом следует воспринимать и все то, что выпало на долю Украины. И ни в коем случае не унывать. Напротив.

Я немало поездил по миру, был в Европе, США, Израиле, но всегда оставался горд тем, что мне Бог даровал счастье родиться в Украине, ибо я даю себе отчет, насколько эта страна благословенна. Я верую: если к ней приложить мозги и чистые руки, уверяю вас, наступит время, когда европейцы будут мечтать здесь побывать. Мы, к сожалению, себя мало ценим, а я знаю, как плохо развиты в массе своей некоторые из народов той же старой Европы. Мы действительно просвещенная нация, и здравомыслящий гражданин Украины, по моему глубочайшему убеждению, не найдет в другой земле ни покоя, ни, тем более, счастья. Сколько там ни живи, как ни укореняйся, всё – язык, климат, природа, иные обычаи – вызывают в памяти Родину и говорят тебе, что ты там чужой, и надо возвращаться. То, что впитано с молоком матери, перебить нельзя. И если нам в Украине бывает горько, то лишь от обиды, что с ней так жестоко и бездарно обходятся".

Один эссеист написал как-то: "Родина что мышьяк, оседая в тканях нашего организма, она питает чувство физической привязанности к определенной широте, долготе, климатическому поясу. Любовь к ней – инстинкт, резонанс внешней природы с той, что растворена внутри нас. Патриотизм, действуя в обход сознания, возвращает нас даже не к животным – к растениям. И поэтому неистребим". Нет, по-видимому, чувства более мощного для созидательных устремлений человека, чем любовь к Родине, даже если эту любовь порой ощущаешь как обиду за ее временное униженное состояние. Но беда не вечна. И всё переменится. "Ведь если Бог за нас – сослался на Писание Роман Ивченко, – то кто тогда против?" А и вправду…





Комментарии пользователей

Партнеры